ОКЕАНИЧЕСКОЕ СВИДАНИЕ
МЕЖДУ НЕБОМ И ЯЗЫКОМ КВАДРАТА
(некроверсия)
Вид сверху под наклоном. Крыша многоэтажного дома. Посреди неё – роскошный стол в стиле «ресторан». В центре стола – небольшой шарообразный аквариум, в котором плавает медуза. Стол усеян различными блюдами: сырое неразболтанное яйцо в ананасе, долька арбуза в распотрошённой рыбе, клешни раков в торте-мороженом, прозрачный мармелад в сметане, свиные языки под виноградинами. За столом сидят друг против друга два классически модно одетых манекена. Они пристально смотрят друг в друга – глаза в глаза. У девушки слегка небрежно обнажена грудь. Пасмурный день. Льёт летний дождь.
05-08.2004 г.
ГЕНИЙ
Вид сверху. Вырывающееся из красного фона множество кистей рук макают пальцы в безликую голову человека.

ИЗВРАЩЕНИЕ НАД ХРИСТОМ
Вид сбоку на белом фоне. На чистом куске белого хлеба возвышается насыщенный грязью чёрный ботинок кое-где испачканный бурыми пятнами.
06-13.08.2004 г.
НЕЧАЯННОЕ САМОУБИЙСТВО ЖИВОТНОГО
Облезший уличный кот отравился пищевыми остатками, найденными в одном из мусорных баков. Он так сильно рыгал, что неожиданно выблевал свой желудок. Кот прожил ещё три дня и умер от голода.
11.04.2004 г.
ИЛЛЮЗОРНЫЙ ГЕРОЙ ПОДОПЫТНОГО МИРА
В белой молочной пустоте завис под наклоном, внутренностями к зрителю, полупустой аквариум. Его пространство заполняет банальный кухонный стол, заполненный на поверхности хаотической мозаикой глаз и ушей. Посреди стола зафиксирован деревянный крест, на котором распята тряпичная кукла.
17.05.2004 г.
БЫТИЕ В НЕБЫТИЕ
На белой стене зеркало, в котором отражена комната обывателя. На переднем плане – вид телевизора сзади, напротив которого сидит в кресле зритель. Вместо лица у зрителя – зеркало, в котором отражён телевизор, показывающий того же зрителя.
1.06.2004 г.
Ы
(бесконечная поэма)
Протирая капустой очки,
Промывая мочою глаза,
Я жевал сопли от тоски
И смотрел в небеса.

Мне казалось, что там есть жираф
С отрубленными ногами.
Он странно залез в шкаф
С оторванными дверями.

Я забил в телевизор гвоздь
И повесил на нём ботинки
Я съел рыбью кость
И раздавил пластинки.

Мне кто-то сказал привет
Из магнитофона
Я выкрикнул тихо нет
И спрыгнул с балкона.

Моё тело упало в траву
И разбилось о Землю
Я ощутил смех в мозгу
И почесал шею.

По мне прошагала толпа,
Украсив следами.
Я встал и пошёл в никуда,
Улыбаясь красно губами.

Шестиэтажным адом смотрели глаза
На мои гнилые колени
Двери открыты, а за
Ними цветные тени.

Я понял, что было вчера
И выкинул прошлое в завтра
Пятки мои жевала трава,
А тело – мясо заката.

Голову опрокинув, смотрю
Как задорно думают рыбы
Наверное это к дождю
Снами играют в игры.

Облизнувшись, небо солнце сожрало
Разбрызгав слюни на лице
Земля хотела, точно сало
И голосом рожало «Э».

Я провалился в кубики-рубики памяти
По гробам катался велосипед,
Магазины кривлялись на паперти
Старик отрыгивал свой крест.

Я упал из головы
В полусумрак ожиданья
В ушах застряла буква «Ы»
В глазах – миганья.

И потому как анекдот иду
По шпалам
Я восклицаю спелую губу
Утрам-пожарам.

Пальцем в рельсы засунув рот,
Я наблюдал механизмы
Чугунный марш запечатал восход
И размазал софизмы.

Мне открылось, что умер бог,
Споткнувшись о мои ноздри.
У меня порвался рот,
Но это было после.
---
ЗЕЛЁНОЕ И ВОНЯЕТ
(рассказ основан на реальных событиях)
Вдруг ему захотелось срать. Будучи раскумаренным, он думал: «Сортир на первом этаже, а я на третьем. Значит – мне надо спуститься по лестнице с третьего на первый». От такого вывода он решил было усраться прямо в кровати, но что-то его остановило. Медленно поднявшись, он стал размышлять: «И почему здесь нет сортира. А, ну да, это ж общежитие. Чёрт! А ведь жопе всё равно: она срать хочет». В этот момент ему конкретно приспичило, говно полезло в голову и мозг выдал решение – срать прямо на полу, точнее на листке бумаги. Недолго сомневаясь, он закрыл на щеколду дверь, положил посреди комнаты лист и принялся ходить по большому. О, да, это было прекрасно и…и много. Наконец он закончил процедуру и стал одевать штаны, но вдруг погас свет. Ничего удивительного здесь нет, если не учитывать человека с кучей говна посреди комнаты. «Ладно. И так справлюсь», – подумал он и осторожно на ощупь взял в руку листок с экскрементами. Неожиданно постучали в дверь и через несколько секунд закричали: «Открывай, раскумаренная рожа. Мы знаем, что ты здесь. Ну!» «Сейчас! Сейчас!» – его охватила лёгкая паника. После нескольких секунд замешательства он сообразил выкинуть говно в форточку. В комнате воняло. Зная обстановку комнаты, он подбежал к зеркалу, нашарил болончик какого-то дезодоранта и обильно побрызгал комнату. В дверь ломились. Он сдёрнул щеколду, в комнату зашли. Внезапно включился свет и глазам вошедших друзей и их подружек открылась ошеломляющая картина: почти всё было зелёного цвета: кровати, обои, одежда, весящая на шкафу, – форточка была по уши в дерьме, которое медленно стекало по сетке от комаров и почему-то сильно воняло.
Да, часто так бывает, что люди забивают форточку сеткой, спасаясь от комаров. А вот болончик с краской для графити лучше держать подальше, а то мало ли что.
5.07.2003 г.
ЧУДОВИЩНЫЙ ПАРАБИОЗ
Плоскогубцами вырвали иглы у кактуса,
В мокрые язвы гвозди вбили.
и не помнил мир радостно,
Что из шипов когда-то цветы вились.
7.04.2003 г.

ПСИХИКА НАСТОЯЩЕГО
На опущенной полупрозрачной нити, застряв в дыре зелёной бумажной земли, подвешены в центре взгляда старинные карманные часы без стрелок. Они облеплены спутанными муравьями, которые пытаются сожрать надтреснутый циферблат, скрыть его своим множеством. Как увесистая пародия кубически оледеневшему на горизонте солнцу, раздуто горит копотью вогнанная свеча. Труппы насекомых засоряют её, а ещё живые лезут в пламя, обгорают, скрючиваются, но несгибаемо ползут на огонь. Вдали жиреет язва плавящихся синим волос, выедая бумагу, колебля ртуть неумеренного пустынного свода, испачканного отпечатками пальцев. Напротив свечи раскурочивается белыми червями прибитая гвоздями к земле свежая мякоть мяса. Тошнотворным воспоминанием набросана тухлая чехонь в белом грязном правом носке на границе обугленного заката.
2002 г., 18.05.2004 г.
МИНИАТЮРНЫЙ ПАМЯТНИК МНЕ ЗА ВЕЧНОСТЬ ДО ЭФТАНАЗИИ
В сковородке плавился на синем огне раскрошенный свинец, становясь абсолютно прозрачным. Последовательно посыпались пластмассовым градом шахматные фигуры в металлический жир. Зашипели, судорожно корчась, чёрно испаряясь, небно горя. Сверху, из неопознанных кистей, в кипящее изысканно-больное оформление вывалилась живая медуза, вязко и миопатически шевеля лопнувшей мякотью, рвотно позируясь на депрессированных варикозных пузырях крахмальным восклицанием. С потолка упали внезапные капли, – феерически разбились о свинец. Потом ещё и ещё, перемножаясь в струи… И, наконец, хлынул ржавый ливень, зацементировав эталон синтезированной агонии.
29-30.11.2002 г.

Пишите на почту: Shiyan_RV@mail.ru

Роман Шиян, 2004 Г.